Здесь будет очень длинный текст о личном...
С детства меня интересовали вопросы устройства человеческой психики и мира в целом.
Родившись в семье врачей, и будучи старшим ребенком, стать врачом я была просто обязана. Вообщем-то, роль спасателя заложена еще моей бабушкой, которая сразу после начала войны бросила математический ВУЗ и пошла учиться на фельдшера (бабушка собиралась проситься на фронт). На фронт ее отправить не успели, но для нескольких близлежащих сельских районов она стала единственным медработником, выполнявшим все возможные медицинские манипуляции. От бабушки я взяла волю к борьбе и трудолюбие.
Мои детско-подростковые метания в выборе профессии были разнообразны. Симпатии склонялись к живописи (все-таки несколько лет я училась и в художественной школе), к журналистике или лингвистическому ВУЗу (литература - самый любимый предмет), к археологии (всякие исторические "раскопки", сама история и религии привлекали невероятно), к юриспруденции (наш гимназический класс был с юридическим уклоном). Но волею родителей победила медицинская академия. Удалось отвоевать себе только специальность - психиатрию.
Наверное, самым интересным "медицинским" периодом были два года ординатуры по психиатрии. Мне повезло работать в старейшей психиатрической клинике им. Н.А. Алексеева ( в советское время - им. П.П. Кащенко): красивейшее место со старинными красно-кирпичными зданиями дореволюционной постройки, особенно живописными среди жёлтых осенних клёнов. В талмудах архивных историй болезни, на пожелтевших страницах, можно было отыскать рукописные консультации самих столпов психиатрии. К слову, обычно заключения их профессорских разборов были очень краткими. Отдельная удача - это опытнейшие коллеги-наставники, под руководством которых посчастливилось набираться опыта в отделениях разных профилей и специализаций (в острых мужском и женском, в санаторном, в геронтологическом). Всегда сердечно посылаю лучи благодарности Петру Александровичу Баранову за его великолепный педагогический талант и доброту.
Уже к концу первого года ординатуры стало понятно, что я упираюсь в потолок. Всё, что интересовало меня в "большой психиатрии" прояснено и надо развиваться дальше, искать что-то новое. "Чем-то новым" оказалась т.н. "малая психиатрия" и мечтания написать диссертацию. В начале это были именно мечтания, я и представления не имела, как всё это делается, ситуация как в русских сказках: " иди туда , не знаю, куда, найди то, не знаю что"... Для меня, человека вышедшего из сугубо практической области острой психиатрии, всё было неведомо и непонятно в открывающемся мире научных статей, тезисов, литобзоров, кандидатских минимумов, предзащит и, конечно же, статистики (о,эти статистические программы, их не забыть никогда). Три года аспирантуры запомнились разным, в том числе и семью эмоциональными выгораниями (никому не советую работать бесплатно) и полной опустошенностью после защиты, но и уважением к себе за проделанный труд. За открытие мира науки и психотерапии огромная благодарность и признательности посылаются моему великолепному научному руководителю - Алексею Алексеевичу Боброву.
После защиты диссертации началось постепенное обрушение моих нарциссических защит. Несколько лет они еще держались и даже активно двигали в сторону "работы мечты" (самое престижное, что я смогла придумать), но счастья и наполненности всё это не приносило. Снова и снова я упиралась в потолок бессмысленности, когда предлагаемая парадигма понятна, а 
ответов на действительно волнующие вопросы ,по-прежнему, нет. При всей важности и доказательности официальной медицины и психотерапии, мне всегда было недостаточно предлагаемой ими картины мира. Я видела, что упускаются какие-то глобально важные моменты, и именно в них содержится суть, из которой можно собрать паззл мироздания. Но это тема для специального отдельного размышления...
Определённым этапом стал переход от роли наемного работника к специалисту, работающему " на себя". Расстаться с иллюзией гарантий было непросто. Но как и всегда, когда я застревала на каком-то этапе, на помощь приходил какой-нибудь мощный психосоматический симптом (однажды было подозрение на системное заболевание) или сильнейшая депрессия. Тогда приходилось, минуя страх, идти дальше. Красота психосоматики особенно показала себя, когда я никак не могла уволиться с последнего места работы. Все 9 месяцев сомнений у меня стойко болела левая рука, а прошла она ровно в тот момент, когда я поставила подпись под заявлением об увольнении (вот оно чудо исцеления!).
Не будь в моей жизни личной психотерапии, этот процесс мог бы растянуться на годы.
В течение нескольких лет не было практически ни одного вечера и ни одного выходного дня без занятий или учебы по психотерапии. Чего только не распаковывалось в моей психике, до каких только бездн травм не приходилось падать. По личному опыту скажу, что сильно ускоряет процесс одновременное прохождение личной терапии и групповых ( желательно с многодневным погружением) практик.
Про опыт работы и образование здесь.
